Нефтегазохимия – высокотехнологичная и наукоемкая отрасль. Утверждение «спрос определяет предложение» так же верно, как и обратное. Специфика российской нефтегазохимии – в ненасыщенности рынка, наличии ниш для входа, активном импортозамещении и запросе отдельных отраслей на специальные полимеры. Развитие технологии определяется не естественным изучением и углублением научных знаний, а прикладным характером, отвечающим потребностям бизнеса: как получить, сделать и продать тот или иной материал. На производство влияет мировая экологизация: тенденция к переработке мусора, а не сжиганию – отсюда спрос на перерабатываемый пластик. Развитию в России новых нефтехимических производств мешает отсутствие сети продуктопроводов.
Главное — клиентоориентированность
Потенциал по росту душевого потребления в России относительно западных стран остается высоким. Рынок насыщается медленно, развитие нефтехимии определяется спросом. С одной стороны, за счет активного импортозамещения возникла потребность в конкурентоспособных марочниках, с другой – повышенный запрос на полимеры наблюдается в ЖКХ (трубы и городская инфраструктура) и автопроме.
Потребность в марочниках порождает кастомизацию – доведение базовых продуктов до характеристик, необходимых конкретному заказчику. В России эта практика молодая: «СИБУР» запустил т.н. полимерный хаб в подмосковном Ворсино. Логистический центр призван развивать марочную продукцию в тесном взаимодействии с клиентом для понимания потребностей и доработки марочников.
Спрос рождается не только объективными факторами, но и предложением. Когда «СИБУР» запустил производство 500 тыс. тонн полипропилена в Тобольске, резко возросло и число переработчиков. Заинтересованность клиента в результате, а значит клиентоориентированность – движущая сила в нефтегазохимии.
Экологическая политика определяет технологию
В Европе развита глубокая переработка в крупно-, средне- и малотоннажных проектах, которая пришла на смену сжиганию мусора. Технологии жестко ограничены экологическими требованиями – при отсутствии единой нормативной базы. Производства трансформируются таким образом, чтобы продукцию было легче переработать потом. Уже существует химическая переработка, которая расщепляет структуру до мономера.
Радикальные протесты экоактивистов прекратить выпуск пластика не реализуемы. Есть области, в которых заменить искусственно синтезированный полимер нельзя ничем: медицина, космическая отрасль и т.д.
Переработке подлежит даже хлор в составе одноразовой посуды и пластиков, но этот процесс очень дорогой. Тонкую полиэтиленовую пленку, в отличие от толстой, перерабатывать сложно, поэтому введен запрет на бесплатные пакеты. Полистирол расщепляют до стирола – так утилизируют одноразовые пластиковые стаканчики. Есть технология переработки пластиковой бутылки на два мономера. «Биоразлагаемый» материал не всегда разлагается – частички пластика остаются в земле; чаще предпочтение отдают компостируемым материалам – природному сырью, которое само себя разлагает под влиянием определенных факторов среды.
В России таких технологий пока нет, но западный опыт переработки мусора – идея популярная. Чтобы мусороперерабатывающие заводы появились и заработали на полную мощность, необходима масштабная реформа по управлению отходами: понадобятся постоянные большие объемы.
«Модную» тему микропластика обсуждать сложно. Нет единой методологической и исследовательской базы для того, чтобы сделать выводы о влиянии микропластика на окружающую среду. Одни исследования показывают цифру 3 тыс. волокон на единицу одежды, а другие – 100 тыс. волокон. Это слишком широкий разброс для оценки ситуации. Точно так же нельзя судить о влиянии микропластика в воде на сокращение популяции морских животных.
Труднейшая задача, которую предстоит популяризировать в России, – это рачительное потребление, раздельный сбор мусора и воспитание культуры потребления.
Сырьевая база
Сырья в России для нужд нефтегазохимии достаточно. В нефтехимии есть спрос на нафту, СУГ и этан, в газохимии прежде всего – на метанол. Если говорить об объемах рынка, то текущий спрос сохраняется примерно на одном уровне.
В 2015 году изменилась система налогообложения, после чего экспортные пошлины на нефтепродукты снизились. Ввели обратный акциз на нафту, чтобы поддержать производителей. Но это был не формульный акциз, а цифровой. Впервые в мире случилось так, что нафтовые мощности стали более выгодны по сравнению с остальными.
В переработку СУГов российские компании идут неохотно, о необходимости выравнивания ситуации говорят в Минэнерго. СУГовый автопиролиз сможет применять только «СИБУР» после открытия «ЗапСибНефтехима». Возможно, дополнительной переработкой СУГов займется будущий завод «СИБУРа» Амурский ГХК в случае положительного решения о строительстве. Возможно, другие производители обратят внимание на этот сегмент переработки.
Этановые возможности в России развиты слабо. В США, напротив, наблюдается настоящий бум на этановый пиролиз. Причин тому несколько. Во-первых, степень развитости инфраструктуры. В Штатах построена мощная система продуктопроводов – в России такой инфраструктуры практически нет. Во-вторых, американские предприятия очень гибки и подстраиваются под рынок, решая, выделять этан из газа в данный момент или нет. В-третьих, важно число участников: если в США динамику развития переработки определяют множество мелких игроков, то в России каждая ВИНК решает для себя, нужно ей нефтехимическое «крыло» или нет.
Этан – хорошее, конкурентное сырье, но разовые инвестиции для запуска завода очень велики, а строить малое предприятие производительностью до 1 млн тонн не имеет смысла. Начинания все же есть. На стадии проектирования находятся программы «Газпрома» и «Русгаздобычи» в районе Усть-Луга, «Газпрома» в Астрахани, этанового пиролиза «Иркутской нефтяной компании» и «Амурского ГХК» «СИБУРа». Нужна поддержка государства: производство подпадает под несырьевой неэнергетический экспорт. Рассматривается инициатива Минэнерго о предоставлении обратного акциза в размере 9 000 рублей на тонну. Если законопроект одобрят, появится мощный стимул для развития отрасли.
Проекты по метанолу – перспективное направление для монетизации газа, особенно легко доступного и дешевого запертого или частично запертого. Вариантов переработки метанола в рамках среднетоннажных проектов множество: в пропилен и далее в полипропилен или в олефины, как делают в Китае. Конечный выбор зависит от показателя CAPEX. Проблемы те же: необходимость дорогих вливаний и выбор места с учетом логистики.
Доступ к технологиям
Вопрос доступности технологий – болезненный для России. Собственные технологии стоит разрабатывать только там, где есть ниши, финансирование и спрос. Например, некоторые российские разработки по производству каучуков были бы интересны за рубежом. Однако есть такие иностранные высокие технологии, которые не продаются и недоступны в принципе. Секретом производства владеют одна-две компании в мире, которые не отдадут рынок.
Во что вкладывать и какие направления развивать – главный вопрос для нефтехимических компаний. Собственную научную базу могут позволить себе единицы (BASF). Основные тенденции – развитие стартапов и работа с научными институтами. Успешный стартап покупают. Если компания создала удачную разработку, но руководством заложены другие направления для развития, скорей всего идею монетизируют в отдельный рентабельный бизнес. Так произошло с продажей «СИБУРом» «Минудобрений».
Российская практика отличается от мировой: крупные компании неохотно делятся информацией, коллаборативных программ мало. Направление собственных разработок определяется клиентским запросом и цифровыми ресурсами.
Цифра на стыке химии – очень перспективное направление. Сейчас все новые производства высокотехнологичны и соответствуют мировым стандартам. Многие предприятия проводят модернизацию. Это требование рынка и обязательное условие – иначе продукцию не купят. Компании, которые активно вкладываются в НИОКРы, выбирают для себя развитие продукции, развитие потребительских свойств продуктов и т.д.
Например, отделения НИОСТ «СИБУРа» – корпоративного научного центра – рассредоточены по стране: Воронеж, Сколково, Томск. Компания отслеживает инновационные направления и определяет будущий портфель инвестиций в перспективные наработки, с прицелом на послезавтрашний день.
Выделим несколько перспективных направлений. Во-первых, 3D-печать полимеров. Самые востребованные полимеры – те, чьи характеристики ближе к металлам. Во-вторых, высокотехнологичная глубокая переработка. «СИБУР» запускает среднетоннажные проекты по производству ДОТФ (диоктилтерефталат), следующий этап – МАН (малеиновый ангидрид). В-третьих, СВМПЭ, сверхвысокомолекулярный полиэтилен, нужный во множестве сфер: от космоса до протезирования и искусственных катков.
Развитие технологий тесно связано с развитием кадров и с управлением бизнеса. После изобретения нового материала дальнейшие исследования, скорей всего, уйдут от фундаментальной науки к прикладной. Возможность коммерциализировать разработку быстрее и проще – первостепенная задача. Например, в медицине 3D-печать используется для выращивания искусственных органов, имплантантов, ультравысокотехнологичные полимеры – в основе производства стволовых клеток. Главные свойства таких полимеров – устойчивость к агрессивным средам и температурным воздействиям.
Возможно, нефтехимия в России развивалась бы иначе, будь у отрасли централизованное финансирование. Сейчас разработки в научно-исследовательских институтах финансируют заинтересованные компании. Если бы те же исследования велись при поддержке государства, доступ к технологиям получили бы несколько компаний.
Особенности транспортной инфраструктуры
В СССР активно строили систему газопроводов и нефтепроводов, но обширной сети нефтехимических продуктопроводов не было. Не успели: нефтехимия – молодая отрасль, а с учетом обширности территории, необходимости огромных вливаний и имеющейся разветвленности железнодорожного транспорта, строительство специальных транспортных мощностей отошло на второй план. Этановый трубопровод Оренбург – Казань и из Башкирии в Казань – единичные примеры.
Основной способ перевозки нефтехимического сырья и продукции – железная дорога, хотя, безусловно, ШФЛУ-провод, способный перегонять большие объемы, был бы удобнее. Нет и острого запроса на специальную инфраструктуру: отсутствуют производственные мощности в 5-10 млн тонн.
Инфраструктура нужна, и инициатива должна исходить от компаний. Разумеется, речь идет о строительстве под нужды конкретного проекта. Возведение продуктопроводов в отрыве от проектов – нерационально и неэффективно. Для создания условий развития транспортной системы необходима господдержка. Пример удачного сотрудничества – строительство Сабетты на проектах «Ямал-СПГ» и «Ямал-СПГ 2».
Много говорят об арктических программах, в том числе нефтехимических. Однако прежде чем на Крайнем Севере появится нефтехимия, сначала там должна появиться рентабельная добыча: арктическая нефть относится к трудноизвлекаемым запасам. Это тяжело осуществить без высокотехнологичного подкрепления и логистической системы.
Важен и морской транспорт. Терминалы на Дальнем Востоке позволяют возить нефтехимическую продукцию в существующих объемах, но при наращивании производства потребуются новые портовые мощности. Неразвитость транспортной системы ведет к дисбалансу: из западной части России метанол вывозят за рубеж, а на востоке страны его не хватает.
Выбор транспорта зависит и от типа продукции. Не всякий товар эффективно переправлять по суше, для СУГов и метанола предпочтительнее по морю. Но если такой возможности нет, например, при поставках в Китай, выбираем смешанную доставку: по железной дороге в цистернах – до Китая, а далее – автотранспортом.
Импортозамещение
Приятная тенденция – развитие локализации производства. С открытием «ЗапСибНефтехима» в Тобольске Россия уйдет от импортозависимости по потреблению базовых полимеров. В Омске «Газпром нефть» начала строить завод по производству катализаторов мощностью 21 тыс. тонн в год. Разумеется, невозможно покрыть все потребности: есть узкоспециальные полимеры, добавки и катализаторы, выпуском которых занимаются один-два мировых производителя. Крупные нефтяные компании проявляют интерес к химическому производству. Из потенциально сильных проектов выделим Нижнекамск. Если получится построить и запустить этановый пиролиз, мы получим полиэтилен и пропилен в объемах, удовлетворяющих рынок потребления. В приоритете – крупнотоннажная химия.
Импортозамещение тесно связано с доступом к технологиям. Так, для наших производителей закрыта тема омологации – на этот рынок Россию не пустят ни за какие деньги. Омологированную продукцию при необходимости точно придется закупать за рубежом.
Если говорить о малотоннажной химии, российский рынок недостаточно емкий. Такие проекты открываются с прицелом на экспорт. Есть проблемы с доставкой и хранением сырья. Развитие малотоннажной химии – большая, сложная работа, необходима господдержка.
На перспективу
Нет такой отрасли, где нефтехимия бы не применялась: появляются новые ниши и даже отрасли. Изобрели 3D-печать – появился запрос из разных сфер.
Рынок развивается в сторону марочной конкурентной продукции, востребованной другими производителями. При разработке и внедрении новых технологий нельзя игнорировать «зеленые» тенденции – многие компании нацелены на производство перерабатываемой продукции.
Рост эффективности производства связывают с развитием цифровых ресурсов: «цифровые двойники», предикативная аналитика, оптимизация и автоматизация большинства производственных процессов, сбор и обработка BigData, применение датчиков и систем искусственного интеллекта, использование дронов, обучение сотрудников через дополненную реальность. Преобразования должны служить производственным целям и работать в единой системе. Очевидно, что цифровизация ускорит появление новых разработок и продуктов, усилится конкуренция среди производителей.
Внедрение инструментов цифровизации невозможно без высококвалифицированных кадров. Компаниям необходимо вкладываться в сотрудников. Идеальный коллектив – это команда активных, компетентных людей, которые готовы постоянно обучаться, развиваться и, главное, адаптироваться к новым условиям и технологиям.
Есть проблемы, которые нужно решать: транспортная инфраструктура, собственные разработки, закрытость компаний, выбор ниш и направлений развития, вложения в НИОКРы, привлечение инвесторов.
С точки зрения инвесторов, на сегодняшний день в России перспективно вкладываться в пиролизы. Если все заявленные проекты будут реализованы, потребность российского рынка в 5 млн тонн будет закрыта. Интересны программы «СИБУРа», в том числе строительство мощностей по производству малеинового ангидрида (МАН). Отрасль ожидает решений по «Амурскому ГХК», Нижнекамску и движений по заявленным проектам «Иркутской нефтяной компании» и «ЛУКОЙЛа».
Говорят о текущем замедлении темпов роста. Это объясняется общим снижением темпов роста мирового ВВП. На рынки будет оказываться давление. Китай не может развиваться с прежней скоростью, и неизвестно, подхватит ли «эстафету» Индия. Но высокотехнологичная химия совершенно точно будет эволюционировать.
